Материалы:Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ

Ещё одна особенность «Застоя» — минимальное количество ярких персонажей на всероссийской сцене. Да и сама сцена, где некогда вниманию почтенной публики предлагались хорошо отрежиссированные и, порой, кровавые ристалища: политические драмы о низвергнутых с вершин власти троцкистско-зиновьевских «паладинах», творческие споры и даже научные дискуссии, наподобие борьбы «лыснековцев» с «вейсманистами-морганистами», как таковая была демонтирована.

Ещё одна особенность «Застоя» — минимальное количество ярких персонажей на всероссийской сцене. Да и сама сцена, где некогда вниманию почтенной публики предлагались хорошо отрежиссированные и, порой, кровавые ристалища: политические драмы о низвергнутых с вершин власти троцкистско-зиновьевских «паладинах», творческие споры и даже научные дискуссии, наподобие борьбы «лыснековцев» с «вейсманистами-морганистами», как таковая была демонтирована.

Нет, конечно, о достойных людях писали, снимали и т. д. Раскроешь газету, а там – бригадир монтажников, 115% плана или слесарь-инструментальщик, 121%. Реже учёный или инженер, тоже с процентами перевыполнения. Иногда просто хороший человек, лесник, учитель или ветеринар, уже без акцента на результаты соцсоревнования. Совсем редко военный. Каждый день новый персонаж, исчезающий из памяти раньше, чем перевёрнута страница газеты, никаких «культовых фигур», никаких «политических тяжеловесов», почти никаких «звёзд». Всё по-своему даже целомудренно, без «сотворений кумиров».

Разительное отличие от сталинского конвейера героев на любой вкус: герои-трактористы, герои-лётчики, герои-папанинцы, герои-директора, герои-шахтёры, герои-профессоры, герои-чекисты, герои-конструкторы… По понятным причинам некоторые персонажи бесследно исчезали, но много было и таких, кто оставался «на волне» продолжительное время, обозначая тон, стиль, мелодию эпохи, придавая ей выразительное и живое лицо. Оставим в стороне вопрос дружелюбным было это лицо или зловещим.

В период «застоя» почти всё это роскошество попало под «сокращение штатов». Только вот потребность в определённых людях-символах, стержневых образах, представляющих страну и эпоху никуда не делась. Если этим не занимается пропаганда, её заменяет молва, как и повелось от начала времён. Наверное, эти типажи можно «свести в таблицу»: Государственный муж, Военноначальник, Гусар, Учёный, Старейшина, Администратор, Мудрец, Богатырь, Маг и т. д. Наверняка все эти персонажи восходят к каким-либо архетипам. Условный пример: Сталин, Жуков, Чкалов, Мичурин, Калинин, Каганович и т. д.

И калейдоскоп одинаково плохо прописанных «простых тружеников» их никак не заменял. Герои нужны не для того, что бы с них «жизнь делать» (о чём ниже). Значимей другое – как-то А. Битов неожиданно хорошо сказал примерно следующее: что-то важное мы делаем вместе в своей стране, наверное, переживаем собственную историю. Так вот герои, кумиры, гении, авторитеты, год за годом сохраняющие своё значение – это бьющиеся жилки на теле нации, само существование которых говорит: мы живы, мы вместе. Конечно, важно какое «послание» заключено в образах этих людей, но отсутствие их как явления приводит к утрате способности к «коллективной эмоции» (или её переориентации на заведомо недостойный объект), к омертвению национального чувства, провоцирует пресловутые «отчуждение и атомизацию» в обществе.

Исключения были редки, и с блеском подтверждали общее правило, например, был игрушечный культ «дорогого Леонида Ильича», неустанного труженика, видного деятеля международного коммунистического движения, выдающегося теоретика марксизма-ленинизма, крупного военноначальника и талантливого писателя, многозвёздного, как коньяк…

... Уже виски в мерцаньи серебра,

Но сердца кровью все дела согреты.

Полпреду мира, вестнику добра

С любовью внемлют люди всей планеты,

Уже виски в мерцаньи серебра.

Он депутат, слуга страны народной,

Ведущей Землю в солнечную даль.

Спасибо Вам за Ваш священный подвиг,

Товарищ Генеральный секретарь!

Хороший был человек, но заслуги имел несколько отличные от вышеперечисленных.

Ну, и ещё, конечно, были широко оглашаемы списки членов Политбюро и ЦК, все эти «товарищи Воротников, Слюньков, Маслюков, Алиев…». Но это так, в порядке открытости.

Почему же происходило это вымарывание ярких образов с полотна времени, превращения его во что-то без-ликое, а значит и без-Образное? Рискну сделать несколько предположений о причинах:

Во-первых, всё тот же фактор надсадившегося поколения. Герой – дитя трудностей и риска, а значит – беды. А беда – это плохо, от неё болит сердце. Нормальная, обустроенная мирная жизнь воспитанных, здоровых и ответственных людей вроде бы не нуждается в героях. А ведь «старики» хотели отстроить именно такую жизнь и верили, что это им в принципе удалось.

Второе. Наличие безусловных лидеров, ярких персон, разогревает конкуренцию, несущую опасность воцарения атмосферы, воспринимаемой как «нездоровая». Важнее достойный средний уровень, и можно обойтись без «чемпионов».

Третье. Соображения общественной безопасности. Само существование во власти, политике, экономике, идеологии фигур, обладающих значительным и общепризнанным весом и влиянием – это угроза. Люди честолюбивы, и в кризисной ситуации у каждого из этих «титанов» будет огромный соблазн конвертировать репутацию во власть или, по крайней мере, поучаствовать в её переделе. Кстати, так и получилось: например, Николай Травкин, номинальный застрельщик бригадного подряда в строительстве, единственный раскрученный пропагандой до почти-стахановской известности, даже упомянутый в школьном учебнике современной истории, стал основателем Демократической партии России (её, к слову, собирались назвать Народной Антикоммунистической). Так что, в общем-то, логика понятная, но то, что режим, основанный двумя не последними гуманитариями, к финалу своего существования подошел, не имея «в строю» ни одного популярного, «боеспособного», самостоятельного и при этом востребованного властью интеллектуального авторитета, это полный провал.

Четвёртое, посложнее. Возвращаясь к теме “Герои нужны не для того, что бы с них «жизнь делать»”.

Советская власть (несколько утрирую ситуацию) всегда колебалась в вопросах воспитания подрастающего поколения и жизнеориентации взрослых: кто же нужен – «дерзкий мечтатель» (в рекомендованных свыше направлениях) или «рядовой труженик». С одной стороны – «небывалые возможности», «творческий порыв», «каждый, в ком “сидит” Рафаэль, получит возможность беспрепятственно развивать и раскрывать свои дарования». Мне рассказывали, что в 60-х одна учительница в дневнике школьника сделала тревожную запись для родителей «Ваш мальчик не мечтает!». Ещё бы, пионер должен мечтать: «я стану космонавтом и полечу на самые далёкие планеты», «я стану врачом и придумаю лекарство от всех болезней».

Но с годами мобилизационная результативность Мечты всё больше ставилась под сомнение. Времена первопроходцев прошли, первый спутник взлетел, новые прорывы либо вовсе не планировались, либо происходили под грифом «секретно», пришёл черёд рутинной работы и «рутинных» людей. «Мечтатели» трудно смирялись с ролью «простых честных тружеников», им виделось в этом что-то вроде «принудительного обмещанивания». В традиционном, тем паче сословном, обществе эта проблема почти не стоит: герой это символ величия и достоинства страны, народа, иногда – нравственный камертон, а жизненный сценарий даёт семья, община. Но снижение роли семьи, уничтожение общины, отмирание многих коммуникационных каналов породило вакуум, который заполнялся образами из газет, кино, телевизора. Поди теперь объясни советскому человеку, почему в мире, в котором он живёт, нельзя стать ни Жуковым, ни Че Геварой, ни даже Чкаловым.

Не все хотели с этим мириться. Младший лейтенант Ильин (покушавшийся на Брежнева Л.И.) вспоминает: «Помните, как мир бурлил в 60-е? И Запад, и Восток и Север, и Юг бурлили, заговоры, перевороты, революции! Хотелось жить интересно!» Свой бессмысленный мятеж поднял на эсминце «Сторожевой» капитан 3 ранга Саблин. Помню статьи во всяких молодёжных журналах типа «Техники-молодёжи» о том, что «на глобусе не осталось белых пятен» и потому многие испытывают кризис, т. к. «не к чему стремиться», но унывать нельзя, есть же ещё неизведанные области, например, в микробиологии, что-то в этом духе…

Особенно важно было «правильно сориентировать» молодежь, пополняющую ряды «пролетариев умственного труда», которых новой эпохе нужно было всё больше. Подчеркну, нужны были именно «пролетали», «рядовые», а вовсе не генералы (за давностью лет справедливость такого подхода обсуждать не будем). И мальчик, который в 17 идёт в университет с фантазией стать новым Ломоносовым, к сорока (когда ему только-только позволят выйти из «молодых специалистов»), в девяти случаев из десяти, скорее всего, превратится в брюзжащего, склонного к употреблению спиртных напитков, «кухонного диссидента». В общем, лозунгом эпохи становилось «скромнее надо быть».

Из такого положения вещей вытекало три следствия:

Первое. Пресловутое «обмещанивание», уход в частную жизнь, самореализация через причастность к «модному», «престижному» и т. д....

Второе. Если уж молва считала достойным какого-нибудь персонажа занять вакансию того или иного архетипического героя, то «спасения не было». Мне один человек из Челябинска рассказывал: в городе никто особенно не знал собственное начальство, зато все слышали, что в Свердловске есть такой Ельцин, который «ух какой». Всё больший вес приобретали «подпольные» художники и музыканты. Иногда, «на безрыбье» вырастали до гигантских размеров и вовсе инфернальные персонажи вроде Джуны Давиташвили.

Третье, посерьезней. На подчёркнуто блёклом фоне резко выигрывали те, для кого публичность была сутью профессии. Актёры, певцы, в меньшей степени – авторы (писатели, поэты, режиссёры). Во всю расцветал жанр устной «светской хроники»: «у Пугачихи белый «мерседес» с нарисованным на крыше красным сердцем!», «Клавка обещала рассказать, кто там Лещенко с Толкуновой, брат с сестрой или ещё хуже!». Ей-богу, наше время с его «фабриками звёзд» и «примадоннами» как-то поздоровее относится к комедиантам. Никакой раскрученный «звездун» не станет тем, чем были в году, скажем, 1978-м Андрей Миронов, Муслим Магомаев или, страшно сказать, Владимир Высоцкий. Ибо каждый из заметных персонажей той поры занимал кроме своей «экологической ниши» в массовом сознании ещё и несколько чужих. Это обстоятельство здорово повлияет на дальнейшие события. Впрочем, надо учитывать что Госкино, Госконцерт, Гостелерадио это вам не «продюсер Дробыш», а гораздо круче.

Все статьи цикла

• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — СТАРШЕ НА ЦЕЛУЮ ВОЙНУ
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — КРЕСЛО-КРОВАТЬ И РУССКИЙ ПЕДАНТИЗМ
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — РАБОТА И ОТДЫХ
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — ПРЯМАЯ И ЯВНАЯ ПРОПОВЕДЬ ДОБРА
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КИНЕМАТОГРАФ
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — ИМПЕРИЯ ПОД ГРИФОМ «СЕКРЕТНО»
• Степан Орлов. «Эпоха застоя» — КРИВОЕ ЗЕРКАЛО ВИТРИН
• Степан Орлов. «Эпоха застоя» — СТРАННЫЙ «МИЛИТАРИЗМ»
• Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ХРУПКИЙ МИР
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — БЕЗ БЖЕЗИНСКИХ (БЕСПОМОЩНОСТЬ ПРОПАГАНДЫ)
• Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ОБРАЗОВАНИЕ. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ. ИНТЕЛЛИГЕНТ И РАБОЧИЙ ЗА ОДНОЙ ПАРТОЙ
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — КГБ: «ВСЕМОГУЩАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ»
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — НА СТРАЖЕ СОЦИАЛИЗМА
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — СОВЕТСКАЯ СЕМЬЯ (штрихи к портрету)
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — РЕЛИГИЯ В СССР (случайные воспоминания)
• Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — СОВЕТСКИЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ
• Степан Орлов. «Эпоха застоя» — КРАХ «СОЦИАЛЬНО-ОДНОРОДНОГО» ОБЩЕСТВА
• Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ЧАЕПИТИЕ В НИИ
• Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ПОСЛАННЫЕ НАЧАЛЬНИКИ